Текущее время: 28 мар 2024, 22:07


Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Одиническое в «Саге о Гисли» (Херманн Палссон)
СообщениеДобавлено: 27 мар 2019, 17:58 
Meistarar rúnar
 
Аватара пользователя


Зарегистрирован: 15 ноя 2017, 15:08
Сообщений: 2046
Медали: 19
Cпасибо сказано: 869
Спасибо получено:
2417 раз в 1451 сообщениях
Магическое направление:: рунология
Очков репутации: 10109

Добавить
Одна из центральных тем «Саги о Гисли» — разлад между главным героем и его братом Торкелем, что согласуется с одиническим духом, пронизывающим сагу в целом. «Один — плохой друг», illr er Óðinn at einkavin, — прямо сказано в «Саге об Одде-Стреле». Задача настоящей статьи — вскрыть и иные моменты в «Саге о Гисли», которые могут быть связаны с культом Одина.

«Сага о Гисли»[1] повествует об исторических событиях, произошедших на западе Исландии в середине X в. Считается, что она была написана три века спустя. Сага дошла до нас в двух версиях — более пространной и местами испорченной (известна по спискам NY. KGL. SMI. 1181 fol. и AM 149 fol.; в дальнейшем — П), и краткой, сохранившейся полностью (AM 556а, 4°; далее — К). В каком отношении стоят дошедшие до нас версии и их утраченный протограф, вопрос остается открытым, хотя и высказывалось аргументированное суждение, согласно которому П ближе к оригиналу, чем К[2]. На данный момент достаточно отметить, что П содержит некоторые одинические детали, отсутствующие в К. В основном мои выводы строятся на материале версии К.

Неизвестный нам автор саги опирался не только на устную традицию, но и на письменные свидетельства, восходящие к началу XII в. К таковым могла относиться составленная Ари Мудрым Торгильссоном (1068–1148 гг.) краткая биография Снорри Годи Торгримссона (963–1031 гг.). Снорри Годи — один из ключевых персонажей «Саги о Людях с Песчаного Берега», он также участвует, хотя и на вторых ролях, в событиях, описанных в «Саге о Людях из Лаксдаля»[3] и других. Вскользь о нем упоминает и «Сага о Гисли». Ее кульминация — смерть отца Снорри Годи Торгрима от рук Гисли сына Кислого, заглавного героя саги, шурина Торгрима и дяди Снорри по матери. Сам Снорри родился после гибели отца.

Известно, что, помимо рассказа о Снорри Годи, Ари Торгильссон записал и ряд хронологических подробностей, касающихся предков Снорри. Основным информантом Ари здесь была дочь Снорри Турид. Насколько мы можем об этом судить, Ари узнал от нее следующие даты (они сохранились в «Исландских Анналах»):

Торольв Бородатый с Мостра (прадед Снорри) — умер в 918 г.
Торстейн (дед Снорри со стороны отца) — умер в 938 г.
Торгрим (отец Снорри) — родился в 938 г., умер в 963 г.
Торбьёрн (дед Снорри со стороны матери) — прибыл в Исландию в 952 г.
Снорри Годи — родился в 963 г., умер в 1031 г.
Турид (дочь Снорри) — родилась в 1025 г., умерла в 1112 г.[4]
В «Саге о Гисли» повествуется о трагедии, разыгравшейся в семье иммигрантов из Норвегии, прибывших в Исландию около 952 г., т. е. примерно через двадцать лет после окончания заселения острова. Несмотря на то, что в ее основу легли реальные исторические события, в ней есть и известная доля авторского вымысла — как этого и следует ожидать, когда имеешь дело со столь искусно выстроенным рассказом. Как часто указывалось, композиция саги роднит ее с героическими песнями «Старшей Эдды». Не менее, однако, примечателен интерес саги к древним обычаям. «Сага о Гисли» — окно в мир языческих обрядов, иные из которых прямо связаны с культом Одина. По моему мнению, прежние исследования необоснованно занижали масштабы распространения этого культа в Исландии[5].

Легендарный герой Бёдвар Бьярки в ходе своей последней битвы бросает интригующее замечание: хотя он и его соратники теснят противника, Одина что-то не видно: он, впрочем, подозревает, что бог войны скрылся где-то в рядах врагов («Сага о Хрольве Жердинке», гл. 51).

Если в сагах о древних временах Один часто является людям — каждый раз под новой личиной и новыми именами, — то в сагах об исландцах он, действительно, упоминается редко. Однако внимательный читатель во многих случаях может ощутить его незримое присутствие. В сагах, где главные события разворачиваются в Исландии или где главные герои оттуда родом, недостаточно искать одиническое на поверхностном уровне; чаще всего эти мотивы залегают глубже.

Поединки

В своей «Эдде» Снорри Стурлусон советует тем, кто желает получить помощь богов в поединке, взывать к Уллю: однако в других исландских источниках свидетельств о существовании подобной практики не имеется. Более того, поединки связаны именно с культом Одина. Держаться такого мнения заставляет нас целый ряд причин. Во-первых, известны такие его имена, как Sigtýr, «бог победы», Sigfaðir, «отец победы», Sigrhöfundr, «зачинщик победы», Gagnráðr, «повелитель победы». Ясно, что в его власти было даровать победу любым воинам, в том числе тем, кто сражался на поединках. Во-вторых, Один прямо упоминается в связи с некоторыми из этих последних, например, с предводителем викингов Фрамаром из «Саги о Кетиле Лососе». Один сделал его неуязвимым для оружия, и Фрамар, пока был молод, всегда одерживал победы. Но во время его сражения с Кетилем Лососем из леса прилетел орел и сорвал с него одежду. Это был знак, что Один оставят викинга, и тут же выяснилось, что меч Кетиля сильнее до сих пор защищавших Фрамара Одиновых чар.

В-третьих, к «Саге о Гисли» и в некоторых других сагах фигурируют берсерки, которые вызывают на поединки ни в чем не повинных перед ними людей. Как вытекает из следующего отрывка из «Саги об Инглингах» (гл. 6), берсерки также связаны с Одином: «Один мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки, и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками»[6]. В «Саге о Греттире» (гл. 2) при описании знаменитой битвы в Хаврсфьорде говорится об одном из врагов Харальда: «Тот был берсерк великий и бесстрашный. Яростно бились и те и другие. Тогда, по слову конунга, бросились вперед его берсерки. Их звали «волчьи шкуры», не брало их железо, и ничто не могло устоять перед их натиском»[7].

События первой главы «Саги о Гисли» происходят в Нордмёре в Норвегии. В ней рассказывается о трех братьях — Ари, Гисли и Торбьёрне. Ари женится на женщине по имени Ингибьёрг, но наслаждаться семейным счастьем им было суждено недолго:

«Жил человек по имени Бьёрн Бледный. Он был берсерк. Он разъезжал по стране и вызывал на поединок всякого, кто ему не подчинялся. […] Бьёрн предлагает Ари на выбор: хочет, пусть бьется с ним на одном островке в Сурнадале — назывался островок Столбовым, — а не хочет, пусть отдает ему свою жену. Тот сразу же решил, что уж лучше биться, чем обоих, и себя и жену, позорить».

По версии П, Бьёрн был искусен в колдовстве, и никакое оружие этого берсерка не брало. Эти черты еще более сближают его с Одином и делают значительно более серьезным противником, чем Бьёрн версии К. Образ Бьёрна Бледного стереотипен. Бьёрна можно сравнить с Льотом Бледным из «Саги об Эгиле»[8] и некоторыми другими саговыми берсерками.

В последовавшем поединке Ари был убит, а берсерк объявил, что как победитель возьмет себе хутор Ари и его жену. Тогда Бьёрна вызывает на бой Гисли. Ингибьёрг, вдова Ари и невестка Гисли, говорит тому, что у ее раба Коля есть меч, который зовется Серый Клинок: «Так попроси, пусть он тебе его одолжит. Потому что есть у этого меча такое свойство; он несет победу всякому, кто берет его в битву». Судя по этому чудесному свойству, меч был некогда заколдован Одином, «богом победы». Раб отдает меч Гисли, хотя и неохотно, и тот убивает берсерка.

После этого раб требует свой меч обратно, но Гисли отказывается его вернуть и предлагает взамен деньги, свободу и другие вещи. Раб, однако, ничего, кроме меча, не желает и. не получив его, бросается на Гисли. нанося ему смертельную рану. «Но и Гисли разит его по голове Серым Клинком, и удар был так силен, что меч сломался, и череп раскололся, и настигла обоих смерть».

В столкновении, с описания которого начинается «Сага о Гисли», гибнут четверо — два захватчика, берсерк и Гисли, возжелавшие им не принадлежащего, и две жертвы, Ари и раб, попытавшиеся защитить свою собственность. Однако для саги как целого роль этих четырех персонажей бледнеет в сравнении с той, что досталась Серому Клинку, настоящему победителю во втором поединке.

Торбьёрн наследует все имущество, принадлежавшее отцу и погибшим братьям. Он женится и у него рождается трое сыновей — Торкель, Гисли и Ари — и одна дочь, Тордис. Она красива и умна, и ее поистине одинический удел — быть причиной распрей среди мужей. За ней ухаживал некий молодой человек, которого в этом поддерживал Торкель. Торбьёрну же и Гисли он не нравился. Однажды Гисли неожиданно для всех убивает этого человека. «С тех пор дружба между братьями пошла врозь». Торкель не желает больше жить дома и отправляется к некому Скегги Драчуну, близкому родичу человека, которого убил Гисли. Торкель подбивает того отомстить и затем жениться на Тордис. Это можно понять только в том смысле, что Торкель, в отместку за смерть своего друга, желает смерти собственному брату[9]. Одно из пагубных воздействий Одина на род людской — раздоры между близкими родичами. Отец не соглашается выдать Тордис за Скегги. При этом выясняется, что к ней сватается человек по имени Кольбьёрн, и Скегги вызывает его на поединок. Кольбьёрн на это соглашается, но в назначенный день его охватывает страх, и он решает остаться дома. Гисли называет его трусом и сам отправляется на поле боя. Однако прежде, чем он успевает прийти, Скегги «очерчивает круг для Кольбьёрна, но не видит ни его самого, ни того, кто пришел бы его заменить. Был у Скегги работник по имени Рэв. Так он велел Рэву сделать деревянные фигуры наподобие Гисли и Кольбьёрна. — И пусть один стоит позади другого, и пусть этот срам навсегда остается здесь им в поношение».

Различимое здесь обвинение в гомосексуальной связи считалось наихудшим оскорблением. В этой связи нелишним будет напомнить, что определение argr могло означать как «трусливый», так и «сексуально извращенный». Согласно мифу, и Один, и Локи, по всей видимости, были повинны в содомском грехе.

Гисли одерживает верх в поединке, и Торкель возвращается вместе с ним домой, и они снова дружны, как раньше.

Заколдованное оружие

Серый Клинок, приносящий победу, напрямую связан с Одином, богом победы, версия П, в отличие от К, делает на этом особый акцент. Само имя меча не лишено очевидных одинических коннотаций, ибо известно, что серый — излюбленный цвет этого божества. Одно из имен Одина — «Седобородый», и его знаменитый конь Слейпнир «был серой масти и о восьми ногах, и нет коня лучше у богов и людей». Серый Клинок — не обычное оружие. Он наделен способностью приносить победу и ломается в случае, если будет направлен против того. кому принадлежит по праву. В версии К ничего не говорится об истории меча до того, как он попал к paбу Колю. Существенно иная ситуация в П, где раб представлен попавшим в плен человеком знатного рода, который становится затем воспитателем Ингибьёрг, и это уже значительно более подходящая фигура для обладания таким сокровищем, нежели обыкновенный раб.

Стоит также заметить, что наделенное магической силой оружие в других сагах нередко получает свои необыкновенные свойства от карликов или от колдунов, причем последние связаны с Одином. Он умел и затуплять оружие. По версии П, меч Серый Клинок был так заколдован, что мог разрубить что угодно, даже железо, и что его лезвие не тупилось: кроме того, сказано, что его выковали карлики — как и копье Одина Гунгнир. Совершенно неудивительно, что далее в саге из обломков Серого Клинка выковывают другое оружие, которому предназначено сыграть важную роль (об этом ниже).

Приходит на память и другой меч, дарованный Одином своему знаменитому потомку Сигмунду сыну Вёльсунга. В своей последней битве Сигмунд, уже старик, неожиданно столкнулся лицом к лицу с каким-то одноглазым незнакомцем, который замахнулся на него копьем. Незнакомец был в нахлобученной шляпе и синем плаще. Конунг нанес ему удар своим мечом; меч ударился о копье и разломился надвое. Конунг проиграл битву и был тяжело ранен. Когда сражение закончилось, его молодая жена пришла на поле брани и нашла его еще живым. «Я не позволю себя лечить, — сказал он, — не хочет Один, чтоб мы обнажали меч, раз сам он его разбил: бился я в битвах, пока ему было угодно»[10]. Затем он говорит своей жене, что она родит сына, который отомстит за него. Он также просит сохранить обломки меча, потому что из них можно выковать доброе оружие. Впоследствии один карлик и в самом деле выковывает из них меч Грам, который хорошо послужил сыну Сигмунда, Сигурду — убийце Фафнира.

Побратимство

После серии неприятностей с сыновьями Скегги, Торбьёрн с женой решают покинуть Норвегию и отплыть в Исландию. С ними отправляются трое их детей, Тордис, Гисли и Торкель (Ари остается в Норвегии). Семья поселяется на хуторе Морское Жилье в Ястребиной Долине: Торбьёрн и его жена вскоре умирают. Дела же детей на первых порах идут хорошо: Тордис выдают замуж, ее братья женятся. Их новые родичи — Торгрим, муж Тордис, и Вестейн, брат жены Гисли Ауд — становятся им добрыми друзьями. Хутор Морское Жилье отдают Торгриму в приданое за Тордис, а братья переезжают в Холм, усадьбу по соседству. «И стоят Морское Жилье и Холм ограда к ограде. Вот живут они бок о бок, и между ними прочная дружба» (гл. V). Четвертый член возникшего содружества, Вестейн, купец и мореход, живет на своем хуторе и Ястребиной Долине неподалеку от них.

На местном тинге четверо друзей из Ястребиной Долины ведут себя вызывающе — «все ходят в крашеных одеждах». Один мудрый человек предрекает, что «не пройдет и трех лет, как не будет у них единомыслия, у тех, кто теперь держится вместе». Когда друзья узнают о пророчестве, Гисли предлагает предотвратить такой поворот событий и говорит, что, на его взгляд, «самое лучшее, если мы свяжем нашу дружбу более крепкими узами и примем, все четверо, обет побратимства».

«Им это показалось разумным. Вот идут они на самую стрелку косы и вырезают длинный пласт дерна, так, что оба края его соединяются с землей, ставят под него копье с тайными знаками такой длины, что стоя как раз можно достать рукою до того места, где наконечник крепится к древку. Им, Торгриму, Гисли, Торкелю и Вестейну, надо было, всем четверым, пройти под дерном. Потом они пускают себе кровь, так что она течет, смешиваясь, в землю, выкопанную из-под дерна, и перемешивают все это, кровь и землю. А потом опускаются все на колени и клянутся мстить друг за друга, как брат за брата, и призывают в свидетели всех богов. Но когда все они подали друг другу руки, Торгрим и говорит:

— Хватит с меня того, что я подам руку Торкелю и Гисли, моим шурьям. Но у меня нет обязательств перед Вестейном.

И он отдергивает руку.

— Ну что ж, и другие поступят так же, — говорит Гисли и тоже убирает руку. — Я не буду связывать себя с человеком, который не желает связывать себя с моим шурином Вестейном» (гл. VI).

Это самое детальное описание обряда заключения побратимства в ранних исландских источниках. Как следует из рассказа, долг мести был важным составным элементом побратимства, что вполне естественно, если учесть, что месть за брата считалась непреложной обязанностью. Один, как мы знаем, особенно покровительствовал тем, кто выполнял долг мести, — неудивительно, что Даг сын Хёгни принес ему жертву, прежде чем отправиться мстить за отца и брата (см. ниже). Следует также напомнить, что Один и коварный Локи были некогда побратимами.

Неудачное побратимство делает четверых героев еще более уязвимыми для опасности. Незавершенный ритуал — мрачный предвестник недоброго конца, но пока в саге нет указаний на то, какое именно несчастье постигнет четверку. Судьба все дальше разводит друзей на две пары — с одной стороны, Гисли и Вестейн, с другой — Торкель и Торгрим. Охлаждение между братьями Гисли и Торкелем усугубляет ситуацию. Торкелю случилось подслушать разговор между своей женой Асгерд и женой брата Ауд, из которого ему становится ясно, что Асгерд изменила ему с Вестейном. Тогда Торкель решает разделить имущество и перебраться жить к Торгриму. Вместо того, чтобы связать себя нерушимыми узами, эти четверо достигли только того, что сделали скрытую неприязнь явной.

Жертвоприношения и колдовство

Следующее значительное событие в саге происходит незадолго до наступления зимы (она следовала сразу за летом, так как исландцы различали только два времени года). «Тогда у многих людей было в обычае справлять приход зимы пирами и жертвоприношениями». И то же время оказывается удобным для осуществления мести. Торгрим и Торкель созвали на праздник гостей: среди них был некто Торгрим Нос. «Он был силен в ворожбе и волшбе и был колдун, каких мало — …Торгрим был искусным кузнецом, и рассказывается, что оба Торгрима и Торкель идут в кузницу и там запираются. Вот достают они обломки Серого Клинка, который при разделе выпал Торкелю, и Торгрим делает из него копье. К вечеру копье было готово. На нем были насечены тайные знаки, и древко входило в наконечник на целую пядь» (гл. XI).

С того момента, как Торкель подслушал разговор жены и невестки, прелюбодей Вестейн не пропадает из поля зрения читателя. В этой связи уместно задаться вопросом, зачем Торкелю и Торгриму понадобилось новое оружие? Очевидно, это следует связать с тем, что предшествовало изготовлению копья, и поскольку единственным существенным событием являлось открытие Торкелем неверности своей жены, логично было бы предположить, что копье выковано с конкретной целью убить Вестейна.

Опасаясь за друга, Гисли посылает людей предостеречь Вестейна, с тем чтобы тот остался дома и не ездил к нему. Но посланники находят Вестейна слишком поздно, когда он уже в пути: «Я бы повернул обратно, если бы вы нагнали меня чуть раньше. Но теперь текут все воды к Фьорду Дюри, и я поскачу туда же, да и тянет меня туда» (гл. XII). В узел связываются здесь судьба, любовь и смерть. Гибель Вестейна кажется столь же неизбежной, сколь неизбежно падение быстрых потоков с гор во фьорд.

Есть и другие знаки, говорящие о том, что жизнь героя в опасности. Вестейн живет у Гисли. И вот однажды ночью «на дом налетел такой вихрь, что с одной стороны сорвало крышу. А вслед за этим с неба хлынул такой ливень, что никто и не упомнит подобного».

Если читать между строк, то трудно отделаться от мысли, что этот ужасный ливень был наведен вышеупомянутым колдуном. В самом деле, версия П не оставляет в этом сомнений: «Говорят, что это Торгрим Нос наколдовал тот ливень и бурю своей ворожбой и волшбой, и все для того, чтобы можно было напасть на Вестейна, когда бы Гисли не было рядом, потому что они не верили, что справятся с ним, если Гисли будет дома»[11].

Убийство Вестейна описано кратко. Все, кроме Вестейна и его сестры Ауд, бросились из дому убирать сено. «Вот незадолго до рассвета кто-то входит неслышно и идет туда, где лежит Вестейн. Тот в это время не спал. Но, прежде чем он что-либо заметил, в грудь ему вонзилось копье, проткнув его насквозь. И, почувствовав удар, Вестейн сказал так:

— Прямо в сердце.

И человек этот тотчас ушел, а Вестейн попытался встать и, вставая, упал у лавки мертвый».

Убийство Вестейна выглядит ритуальным — для нас повод вспомнить, что человеческие жертвы приносились главным образом Одину. Прежде всего, обращает на себя внимание орудие убийства. То, что сломанный меч был перекован в копье, — существенное обстоятельство, ведь именно копье Гунгнкр было любимым оружием Одина. Когда Даг сын Хёгни искал способ отомстить за отца, он принес жертвы Одину, чтобы тот дал ему для этой цели свое копье. Этим копьем Даг пронзил своего шурина, и тем же способом убили Вестейна, а впоследствии и Торгрима. С другой стороны, Сигурда Убийцу Фафнира пронзили мечом. «Сага об Эгиле Одноруком и Асмунде убийце берсерков» (гл. 18) сообщает нам, что поговаривали, будто бы «Один пронзил некогда Асмунда копьем». Но, пожалуй, самое знаменитое человеческое жертвоприношение Одину описано в «Саге о Гаутреке», где главный герой Старкад колет конунга Викара тростинкой, которая превращается в копье и убивает ничего не подозревающую жертву.

Судя по всему, в результате жертвоприношений, связанных с кануном зимы, сила Одина возрастала, так что он становился могущественнее других богов. Среди древненорвежских источников самое подробное описание жертвенного пира дает «Сага о Хаконе Добром» Снорри Стурлусона (гл. 14): сначала пили кубок Одина, чтобы конунгу сопутствовала слава и победа, потом пили кубок Ньёрда, затем кубок Фрейра, чтобы в стране был мир и процветание. Вопреки тому обстоятельству, что обе версии «Саги о Гисли» ассоциируют Торгрима с Фрейром, а в П его даже называют «годи Фрейра», оба убийства были совершены в духе Одина, и Фрейр не имеет к ним никакого отношения.

Торгрим Нос присутствовал в кузне исключительно как колдун — и это нам напоминание о том, что Одина звали galdrs faðir, «отец заклинаний», — ковал же другой Торгрим, шурин Гисли. Как ни странно, версия К не содержит даже намека на то, кто мог быть убийцей Вестейна. Напротив, П прямо указывает, что убил Торгрим годи Фрейра.

Через год после гибели Вестейна Торгрим решает устроить праздник в честь прихода зимы и принести жертвы Фрейру. На этот пир он приглашает своего брата Бёрка Толстяка и многих других могущественных людей. Весь этот год Гисли бережно хранил в сундуке окровавленное копье, которым убили его друга. И вот теперь в канун зимы он отправляется исполнить свою месть. Ночью он выходит из дому, на нем синий плащ, а в руках копье Серый Клинок. Он добирается до Морского Жилья и входит в дом, где спят его сестра и ее муж Торгрим. Гисли протянул руку в темноте и дотронулся до груди своей сестры — она спала с краю. «Тордис сказала:

— Почему у тебя такая холодная рука, Торгрим? — и разбудила его.

Торгрим сказал:

— Хочешь, я повернусь к тебе?

Она-то думала, что это он положил на нее руку. Гисли пережидает немного и согревает руку у себя под рубахой, они же оба засыпают. Тогда Гисли тихонько касается Торгрима, чтобы тот проснулся. Торгрим думал, что это Тордис его разбудила и повернулся к ней. Тут Гисли одною рукой срывает с них одеяло, а другою насквозь пронзает Торгрпма Серым Клинком, так что острие засело в дереве. Тордис закричала:

— Люди, все, кто есть здесь, просыпайтесь! Торгрима убили, моего мужа!»[12] (гл. XVI).

Гисли быстро уходит и добирается до своего дома без приключений. Убийство Торгрима — месть и убийство Вестейна: оба они происходят по одной схеме — одно и то же орудие убийства, одни и те же время суток и время года. В обоих случаях людям сначала неизвестно, кто убийца.

После похорон Торгрима за дело принимается его брат Бёрк: «Бёрк платит Торгриму Носу и просит его наворожить, чтобы не было ниоткуда помощи убийце Торгрима, хоть бы люди и пожелали помочь ему, и чтобы не было ему в стране покоя. Дали ему за ворожбу десятилетнего быка. Вот Торгрим принимается колдовать и, приготовив себе все, как обычно, сооружает помост и совершает колдовской обряд со всем возможным непотребством (ergi) и злобою» (гл. XVIII). Обращаться к колдовству, желая погубить врага, считалось верхом трусости и малодушия. Тем не менее полагали, что достичь таким образом желаемого результата в принципе возможно, — не в последнюю очередь потому, что тут не обходится без galdrs faðir, «отца для заклинаний» Одина.

Похороны

После обоих ритуальных убийств сага сообщает нам нечто относительно ритуала погребения. Когда хоронят Вестейна, Торгрим замечает, что покойного полагается обувать «в башмаки Хель, чтобы в них он вошел в Вальгаллу» (гл. XIV). Это значит, что мертвые должны добираться до Вальгаллы пешком; на это указывает и «Сага о Гаутреке».

Для Торгрима Гисли берется насыпать курган: «Потом они приготавливают все к погребению и кладут Торгрима на корабль. Вот насыпают они курган по древнему обычаю, и осталось только закрыть его. Тогда Гисли идет к речному устью, берет там огромный, как скала, камень и взваливает его на корабль. Кажется, подалась под камнем каждая досочка, и корабль весь затрещал» (гл. XVII). Ритуал погребения в ладье свидетельствует о веровании, согласно которому мертвому может понадобиться корабль, чтобы добраться до Одина.

Бёльверк

Можно указать и на другие моменты саги, навеянные одиническим духом. Из главы XII мы узнаем о любопытной истории, приключившейся с Вестейном. На одном хуторе двое людей «повздорили из-за какой-то работы, пустили в ход косы и поранили друг друга». Неожиданно появляется Вестейн — он проезжал мимо — и мирит их, так что оба остаются довольны.

Всерьёз дерущиеся косами выживают редко. Эти двое выжили и рассказали о случившемся. Навряд ли это реальный эпизод. Более правдоподобно, что данная история, как не раз указывалось, есть отражение одного одинического мифа. Снорри Стурлусон в своей «Эдде» рассказывает о поездке Одина к великану Суттунгу за медом поэзии. На споем пути он встречает девятерых рабов, косивших сено на лугу. Он предлагает им поточить их косы, и они соглашаются. Им кажется, что теперь им косится гораздо легче, чем раньше, и они хотят купить у Одина его точило. Тогда он подкидывает точило вверх, и рабы пытаются его поймать, но вместо этого перерезают друг другу косами горло[13].

Один представляется косцам Бёльверком, т. е. «злодеем»: это имя замечательно ему подходит и в иных ситуациях. Так, Даг сын Хёгни, рассказав своей сестре, что убил ее возлюбленного мужа, пытается обелить себя, возлагая вину за страшное происшествие на Одина (Вторая песнь о Хельги Убийце Хундинга, строфа 34):

«Один повинен
в этом несчастье,
меж нами руны
раздора посеяв»[14].

Похоже, разрывать узы, связывающие роды, друзей и сообщества, — одна из функций Одина. Едва он начинает сеять раздор, как ничто, включая самую крепкую дружбу, не может устоять перед подвластными ему силами разрушения. В «Песни о Харбарде» Один открыто заявляет (строфа 24): «Я… князей подстрекал, не склонял их к миру».

Валькирии

В главе XXII саги Гисли описывает двух женщин, являющихся ему во сне: «Одна добра ко мне и всегда дает хорошие советы, а другая всегда говорит такое, от чего мне становится еще хуже, чем раньше, и пророчит мне одно дурное. А сейчас снилось мне, будто бы я подошел к какому-то дому и вошел туда. И будто бы я узнал во многих, кто сидел там, своих родичей и друзей. Они сидели возле огней и пировали». Этот эпизод заставляет вспомнить сцену из «Саги о людях с Песчаного Берега» (гл. 11), в которой речь идет о событиях, произошедших вскоре после того, как утонул Торстейн Трескоед: «Однажды весенним вечером пастух Торстейна отправился загонять домой скот с северной стороны Хельгафелля; и вот он видит, что холм открылся, внутри ярко горят костры и люди там говорят громко и сильно пьяны. Тогда он затаился, чтобы разобрать их слова, и он слышит, что там приветствуют Торстейна и его спутников: и еще было сказано, что Торстейн должен занять почетное место напротив своего отца».

То, что умершие предки проводят время за едой и питьем внутри холма, не имеет, конечно, никакого отношения к культу Одина, однако дом, который Гисли видел во сне, походит на Вальгаллу. Две женщины из его сна, в свою очередь, напоминают валькирий — помимо прочего, последние должны были приглашать в Вальгаллу воинов, которых хотел видеть у себя их повелитель Один. «И вот однажды ночью снится Гисли, что пришла к нему добрая женщина. Она явилась на сером коне и позвала с собою, в свое жилище, и он согласился. И вот они приезжают к дому, больше похожему на палаты, и она ведет его в этот дом». Нам известен один конь серой масти — это Слейпнир, конь Одина, о котором говорилось выше. Согласно «Речам Хакона» Эйвинда Погубителя Скальдов, Один посылает двух валькирий по имени Гёндуль и Скёгуль выбрать среди конунгов тех, которые будут жить с ним в Вальгалле. А в «Речах Вороны» умирающий Рагнар Кожаные Штаны упоминает некоторых богинь (dísir), отправленных к нему Одином с приглашением его в Вальгаллу.

Преступления

Переходя к этической подоплеке, которой не лишена рассматриваемая нами история, нельзя не вспомнить одиническую песнь «Прорицание вёльвы» (строфа 37)[15]. После красочного описания зловещего чертога на Берегу Мертвых пророчица обращается мысленным взором к мучениям, которым подвергаются там иные из преступников:

«Шли чрез потоки
поправшие клятвы,
убийцы подлые
и те, кто жен
чужих соблазняет».

Взяв в расчет три эти типа преступников, мы констатируем, что все четверо наших героев — Вестейн, Торгрим, Торкель и Гисли — являются их представителями. Рассмотрим теперь каждого героя в отдельности.

Помимо того обстоятельства, что Вестейн — лучший друг Гисли, его специфическая роль в саге — вступить в запретную любовную связь с женой Торкеля, поэтому, как вытекает из «Прорицания вёльвы», Вестейн с полным правом занимает место среди других соблазнителей на Берегу Мертвых.

Есть очевидная перекличка между второй полустрофой строфы 38[16] «Прорицания вёльвы» и строфой 115 «Речей Высокого»:

«Чужую жену
не должен ты брать
в подруги себе».

Напротив, в строфе 20 «Песни о Харбарде» Один хвастается тем, что обманывал иных мужей:

«Соблазнял я искусно
наездниц ночных,
отнимал у мужей их».

Впрочем, разумеется, Один не всегда следовал принятым нормам поведения.

Гисли и Торгрим, оба они заслуживают того, чтобы называться morðvargr; это слово (композит, первая часть которого, morð, означает «убийство», вторая, vargr, — «волк») было юридическим термином, обозначающим убийцу. Хотя обстоятельства обоих убийств примечательно похожи, их мотивы не одни и те же. Убийство Торгрима, как мы видели, представляет собой акт кровной мести. Гисли мстит за смерть своего друга и побратима. Убийство Вестейна — другое дело, ибо Торгрим действовал от имени своего побратима Торкеля, честь которого Вестейн оскорбил. Как было указано выше, убийство Вестейна оказывается ритуальным убийством, но едва ли это спасет убийцу от того, чтобы оказаться в страшном чертоге на Берегу Мертвых.

Древненорвежские и древнеисландские законы различали несколько типов убийств в зависимости от обстоятельств и отношений между убийцей и его жертвой. К самому факту убийства относились по-разному; так, убийство беззащитного человека, особенно после наступления темноты считалось особенно тяжким преступлением, относящимся к классу morð. Если преступник пытался скрыть совершенное убийство, то это увеличивало тяжесть его вины. Примечательно, что одно из таких «тайных убийств», как говорят саги, совершил сын Одина Сиги. Когда стало известно, что Сиги не только убил невиновного человека и закопал его труп в сугроб, но еще и солгал, рассказывая, как было дело, его объявили вне закона, и ему пришлось бежать в далекую страну и начинать там жизнь заново; правда, в этом последнем ему помог отец («Сага о Вёльсунгах», гл. 1).

А что же Торкель? Может быть, он тот единственный из четверки, кто избежит мучений на Берегу Мертвых? Нет оснований думать, что у него были интимные отношения с чьей-либо женой, раз он не сумел уследить даже за своей собственной. Поскольку мы почти уверены, что Вестейна убил Торгрим, Торкель не попадает и в категорию morðvargr. Не является ли он, в таком случае, «поправшим клятву»? Тот факт, что сыновья Вестейна избрали Торкеля объектом мести за отца, косвенно указывает на его причастность к убийству. Но если они знали настоящего убийцу, ими должно было двигать и нечто иное.

Из описания заключения побратимства с большой вероятностью следует, что Торкель и Вестейн успели стать побратимами до того, как ритуал оказался непредвиденным образом прерванным. В таком случае. Торкель взял на себя обязательство не только мстить за Вестейна, но и, покуда жив, не предпринимать ничего, что могло бы нанести ущерб Вестейну. Если же Торкель являлся сообщником Торгрима, то он, несомненно, нарушил эту клятву: а мы помним, что он был одним из трех участников ритуального изготовления оружия, оборвавшего жизнь его побратима.

Самым знаменитым клятвопреступником древней германской литературы был Один («Речи Высокого», строфа 110):

«Клятву Один
дал на кольце,
не коварна ли клятва?
Напиток достал он
обманом у Суттунга
Гуннлёд на горе».

Возможно, Один — клятвопреступник и в «Прорицании вёльвы», строфа 26:

«Крепкие были
попраны клятвы,
тот договор,
что досель соблюдался».

Валькирия Сигрдрива предупреждает Сигурда Убийцу Фафнира («Речи Сигрдривы», строфа 23):

«Клятв не давай
заведомо ложных;
злые побеги
у лживых обетов,
и проклят предатель».

Попранные клятвы — расхожий мотив героического эпоса. Даг сын Хёгни (см. выше) убил Хельги, несмотря на то, что принес ему и его родичам клятву верности; за это его проклинает родная сестра, которую он этим убийством сделал вдовой («Вторая песнь о Хельги Убийце Хундинга»). Точно так же Гудрун дочь Гьюки обвиняет своих братьев, что они преступили клятвы, убив ее мужа («Первая песнь о Гудрун», строфа 21). Клятвы, принесенные Атли Гуннару, не помешали ему убить своего шурина («Песнь об Атли», строфа 31 и далее). В трагической «Пряди о Сёрли» Хедин и Хёгни становятся друзьями и побратимами; но Фрейя, подстрекаемая Одином, заставляет Хедина совершить против Хёгни страшные преступления. Так друзья становятся заклятыми врагами.


__________


Примечания

[1] Следует упомянуть следующие издания саги: Tvær sögur af Gísla Súrssyni / Ed. Konráð Gíslason. København, 1849: Gísla saga Súrssonar / Ed. Finnur Jónsson. København, 1929; <…> Русский перевод см.: Исландские саги. Ирландский эпос. М.: 1973. С. 23–80.

[2] Guðni Kolbeinsson ое jonas Kristjansson. Gerðir Gislasögu (Gripla III (1979). P 128–162.

[3] Русский перевод см.: Исландские саги. М.: 1956.

[4] См. Barði Guðmundsson. Timatal аnnala um viðburði sögualdar // Barði Guðmundsson Uppruni Islendinga. Reykjavik, 1959. P. 29–39. Первоначально опубликовано: Andvari. 1936.

[5] См. Turville-Petre G. Um Oðinsdyrkun á Íslandi. // Studia Islandica, XVII. Reykjavik. 1958; idem. Myth and Religion of the North. L.: 1964. P. 65 sq.

[6] Русский перевод: Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980.

[7] Русский перевод: Сага о Греттире. Новосибирск. 1976.

[8] Русский перевод см.: Исландские саги. М., 1956.

[9] Далее, по тексту саги, Гисли убивает еще одного друга Торкеля, Торгрима. Перед тем он просит Гейрмунда снять засовы с трех дверей в Морском Жилье. Реакция Гейрмунда свидетельствует о сложных отношениях братьев: «Здесь не будет опасности для твоего брата Торкеля?» Не думал ли юноша, что Гисли способен на братоубийство?

[10] Русский перевод: Сага о Волсунгах // Корни Иггдрасиля. М., 1997.

[11] У Торгрима Носа была, кстати, сестра, тоже колдунья, и она тоже умела повелевать погодой: «Она несколько раз обходит дом против солнца и, задрав голову. тянет носом воздух со всех сторон. И вот стала погода меняться, подымается сильный буран, а потом наступает оттепель, снег на горе подмывает потоком, и на хутор Берга обрушивается лавина. Там погибло двенадцать человек. Следы этого обвала видны и по сей день».

[12] Как часто указывалось, ритуальное убийство Хельги Асбьярнарсона в «Саге о сыновьях Дроплауг» напоминает убийство Торгрима. Есть и другие аналогии, см. мою статью: Death in Autumn. Tragic Elements in Early Icelandic Fiction // Bibliography of Old Norse-Icelandic Studies 1973. Odense, 1974. P. 7–39.

[13] Русский перевод см.: Младшая Эдда. Л.: 1970.

[14] Русский перевод этой и нижеупомянутых песней Старшей Эдды см.: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М.: 1976.

[15] В русском переводе строфа 39.

[16] В русском переводе строфа 39.


( Перевод с английского И. В. Свердлова)


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB